Прокрастинация и ее связь с вашим будущим

 Дворник М.С.

Прокрастинация и ее связь с вашим будущим

Современная личность, находясь в изменчивом информационном пространстве, должна постоянно искать стратегии собственного жизнетворчества, которые бы соответствовали ее цели самореализации. Однако наряду с информационной перегрузкой, многозадачностью, возрастанием количества обязанностей, поставленных перед современным человеком, все же не желающим оказаться вне яркой и насыщенной жизни, существуют такие актуальные личностные и общественные практики, которые призваны вносить элемент отстранения от потока истощающей повседневности. Отлагательство, прокрастинация, лень – все эти процессы часто фигурируют при рассмотрении деятельности личности и ее эффективности в любых сферах: от учебы и работы до творчества и быта. Однако указанные выше действия разнятся между собой по характеру их применения самими субъектами. Для многих поведение промедления, отсрочки выполнения заданий является типичным и, возможно, даже помогающим в большинстве жизненных ситуаций. И это является тем путем, который выбирает личность относительно конструирования собственного будущего.
Именно в определении будущего заключается сущность, перспективы личности. Проблемы будущего рассматривались и в качестве прогнозирования, антиципации, опережающего отражения (П. Анохин, М. Бернштейн, А. Брушлинский, Б. Ломов, Е. Сурков, В. Ядов), и в контексте психологического времени, временных горизонтов, жизненных перспектив (К. Абульханова, П. Жане, Ф. Зимбардо, Т. Коттл, П. Фресс, Б. Цуканов), а смысловое переживание личностью собственного будущего в персонологии отражается во взглядах М. Бахтина, Ш. Бюлер, Дж. Келли, Г. Олпорта. Но ключевым в футурологическом взгляде на личность является то, что представления человека о своем будущем описываются через постановку заданий и поведение относительно их выполнения.
А проблематика отсрочки пересекается в социальной психологии с понятием «прокрастинация», которую так тщательно исследовали американские, британские и австралийские ученые Дж. Бурка, Дж. Диаз-Моралес, К. Лей, Г. Лоумен, П. Стил, Н. Милгрем, К. Симпсон, Б. Такмен, Л. Юэн и многие другие. Поведение замены выполнения нужных, актуальных заданий делами с более низким приоритетом (читать: теми, которые приносят больше удовольствия или мгновенный результат), может указать не просто на определенный тип личности, который это практикует, но и на то, какое будущее его может поджидать.
Связь персонального будущего с практикой «откладывания дел на потом» четко видна в исследовании М. Спектер и Дж. Феррари, доказывающими, что такой способ поведения, как промедление с принятием решений и выполнением задач, отрицательно коррелирует с ориентацией на будущее и имеет положительную связь с ориентацией на прошлое.
Однако мы пошли еще дальше и предположили, что прокрастинация имеет определенные соответствия со способом конструирования личностью своего будущего, и решили это проверить. Исследуемую выборку составили юноши (37 человек) и девушки (62 человека) в возрасте от 20 до 26 лет художественных и медицинских специальностей последних курсов (4-й, 5-й, 6-й) дневной формы обучения Херсонского государственного университета и Днепропетровского медицинского института традиционной и нетрадиционной медицины.
В качестве инструментов исследования были использованы проективные рисунки состояний при отсрочке и при своевременном выполнении дел, а также полуструктурированное интервью для более глубокого понимания способов личностного футурологического процесса, а также для проверки наличия контекстуальной связи между особенностями прокрастинации и будущего.
Использование анализа рисунков продемонстрировало уже вполне дифференцированные способы отсрочки. Участники, которые изображали собственные состояния «Я – ответственный» и «Я из тех, кто все откладывает на потом», разделились на несколько групп по критерию тематики иллюстраций.
Весомую часть изображений составили рисунки символического и предметного характера: геометрические фигуры, знаки препинания, лестницы, часы, предметы быта, техника и тому подобное. Такие изображения свидетельствуют о предоставлении респондентами изучаемой проблематике категорического статуса, соотнесение состояний «ответственности» и «отсрочки» с уже сформированными ассоциативными рядами, четко определенными элементами понятийной системы личности: эти состояния хорошо осознаются и интерпретируются авторами.
Сочетая результаты рисуночного анализа с текстовым, приходим к выводу, что констатация временной ограниченности в рассказах о прокрастинации совпадает с их рисуночной интерпретацией либо тревожности, либо радости, то есть, с достаточно понятными состояниями. А мотивы утилитарности в текстах соответствуют рисуночно-символическим вариациям о привычности или неопределенности. Ярко выраженные в рисунках состояния тревоги, напряжения, грусти, пустоты наряду с восторгом, радостью, ощущением свободы соответствуют текстовому определению четкого понимания, присвоение определенного статуса практике отсрочки. Абстрактные же, нечеткие или тривиальные, общепринятые изображения подтверждаются респондентами в характере их высказываний о прокрастинации как практики мало осознаваемой, такой, которую трудно описать и охарактеризовать рационально.
Такое сочетание проективно-рисуночного и вербально-описательного модусов рассмотрения предложенной проблематики свидетельствует о сохранении общего символического контекста, которым наделена прокрастинация.
На основе критериев частоты и оценки практики прокрастинации по интервью было обнаружено, по меньшей мере, три типа прокрастинаторов. Для тех, кто почти не практикует отсрочку, характерна тенденция считать ее крайне негативным проявлением. Таких испытуемых мы назвали противниками или антипрокрастинаторами. Лица же, которые откладывают свои дела на потом довольно часто, разделились на две группы. В более многочисленной группе прокрастинаторов данные практики рассматривались как обычные, будничные, даже комфортные и приятные, что свидетельствовало о позиции отстаивания природной необходимости феномена. Эту категорию исследуемых мы обозначили как активных прокрастинаторов (по терминологии А.Хсин Чун Чу). Немного меньше среди исследуемых было тех, кто испытывал дискомфорт из-за собственной склонности к отлагательству, которая оценивалась как вредная привычка. Этот тип промедления с выполнением собственных задач обозначено как пассивный, напряженный.
Так, антипрокрастинаторы чаще всего изображали свое состояние как чувство тревоги, игнорирования. Активные прокрастинаторы выбирали способы символизации комфорта, неопределенности, радости. Пассивные прокрастинаторы демонстрировали в своих рисунках тревожность, спад энергии, неопределенность, опривычнивание в ситуациях промедления.

Прокрастинация

Рисунок 1. Распределение типов состояний в соответствии с типами прокрастинаторов.

Как видим, мотивы тревожности в изображениях состояний отсрочки могут повторяться для антипрокрастинаторов и активных прокрастинаторов, а мотивы неопределенности – для активных и пассивных прокрастинаторов.
Особенности построения личностного будущего испытуемых мы выявили при анализе футурологических автонаративов из состава исследовательских интервью. Параметрами анализа были: определение уровня сформированности представлений о будущем, открытости к изменениям, динамичности в развитии событий, базиса футурологической реальности, меры активности в выстраивании будущего, включенности в социальный контекст, эмоциональный фон.
Испытуемые, которые символизировали отсрочку в качестве тревожного состояния, демонстрировали свое будущее с двух ведущих позиций. Первая отвечала рисуночной интерпретации отсрочки как мобилизационных практик (тревога – стимул действовать) у антипрокрастинаторов и обозначала ответственное будущее. Объем футурологических историй в данном случае оказался относительно небольшой, детализация описываемого – на среднем уровне. Традиционность воображаемой картины жизни в соответствующих нарративах выражает навязанные ценности интервьюируемых: тексты наполнены такими словесными маркерами, как «каждый задумывается», «так принято», «обычно» и другие. Событийность жизни является динамичной, выстроенной не гибко, а по определенным принципам, которые не следует нарушать, чтобы добиться желаемого. Роль конструктора будущего отводится самому автору, однако это влияет на окружающих – в историях упоминаются персонажи, неравнодушные респондентам. Эмоциональный фон таких текстов приближен к оптимистическому, демонстрирует наличие желаний, целей, тягу к героическому сюжету.
Вторая позиция будущего сквозь призму тревожного символизма уже у пассивных прокрастинаторов охарактеризована, как вероятностная. Рассматривается несколько вариантов ожидаемых событий, за счет чего текст довольно обширный, но не слишком детализирован. В описании событий присутствует осмысленность собственных ценностей, говорит о субъективности футурологической реальности. Динамика жизненных ситуаций в таких нарративах отмечается некоторой цикличностью, повторяемостью, несмотря на воображаемую вариативность сюжетов личностного будущего. Авторы демонстрируют гибкость в моделировании собственных перспектив, хотя при описании каждого варианта будто ограничивают себя в продолжении, опасаясь неверного шага. Собственная активность очерчена достаточно четко, в истории вообще отсутствуют другие персонажи, которые могли бы помочь в создании будущего интервьюируемого лица. По оценке эмоциональности данный тип футурологической истории является, скорее, нейтральным, ведь в тексте практически отсутствуют маркеры эмоциональной окраски, и ставка делается на констатацию фактов и на ожидания возможных событий.
Утилитарная модель личностного будущего была выдвинута путем привязки активных практик отсрочки к состояниям комфорта и покоя. Нарративы в рамках этой модели являются средними и по размеру, и по мере детализации. Основой создания реальности будущего являются собственные ценности авторов, а динамика выстраивания событий является приспособительной, нацеленной на оптимизацию условий жизни. Открытость временной перспективы отражена в готовности к изменениям для усовершенствования. Личный вклад в конструирование будущего наблюдается в преобразовательной деятельности с ориентацией на социальное принятие, отсутствие конфликтных ситуаций. Эмоциональная наполненность таких утилитарных футуронаративов положительная, в основе конструирования будущего доминируют желания личности, ориентация на построение жизненной программы.
Мотивы спада энергии, грусти, обессилености пассивных прокрастинаторов получают свое звучание в компенсаторном типе будущего. Уровень сформированности представлений о нем достаточно высок: респонденты подробно и ярко описывают события в своих футурологических историях, базисом переживаний которых является собственный жизненный опыт и его осмысление. Авторы сами являются инициаторами активности относительно своего будущего, готовы к конструктивным изменениям, желают реализоваться и в личностном, и в социальном плане. По эмоциональной составляющей тексты наполнены оптимистичными надеждами и ожиданиями, однако с оттенком неуверенности в вероятности реализации авторами своих нужд.
Два варианта личностного будущего продемонстрировано исследуемыми в пределах неопределенного типа отсрочки. В первом варианте основой будущего респонденты видят свои нынешние актуальные состояния, проживание «здесь и теперь», ориентируясь на текущее приспособление к предложенным обстоятельствам. Представление о будущем у таких испытуемых сформированы мало, они сосредоточены на собственных ценностях, которые, однако, в любой момент могут измениться, поэтому присутствует открытость к изменениям собственных жизненных перспектив. Ориентированность на общество выражена на среднем уровне: интервьюируемым хочется быть полезными, но в первую очередь для них интересен не результат деятельности, а ее процесс. Эмоциональный фон подобных историй о будущем – нейтральный, почти равнодушный.
Вторым вариантом личностного будущего с позиций неопределенного типа прокрастинации является предупредительный. Объем текстов нарративов в данном случае средний, однако рассказы достаточно детализированы. Лица, которым присущ такой способ конструирования собственного будущего, отмечаются желанием самостоятельно прокладывать свой путь, однако, не отказываясь от помощи близкого окружения. При этом их представления о будущем детерминированы не анализом собственных жизненных позиций, а следованием традициям и проверенным способам жизнеконструирования, и, возможно, поэтому рассказы насыщены негативными эмоциями относительно собственных возможностей: авторы хотят достигать желаемого, но маленькие поражения их раздражают и заставляют отчаиваться. Именно поэтому свое будущее респонденты должны защищать от воздействий непредсказуемых факторов, ограничивая себя общепринятыми нормами или ценностями, важными для их референтных групп.
Демонстративностью отличается будущее пассивных прокрастинаторов, подверженных опривычниванию собственного промедления с делами. Небольшие по объему, с низкой детализацией событий, однако достаточно четкие в определении фантазий и притязаний, футуристические истории этих лиц пронизаны темами самоуверенности и стойкости суждений: все ценности будущего поданы как оригинальные и абсолютно самостоятельные, независимые от мнения окружающих – другие персонажи в таких рассказах нивелируются. Динамика футуристических сдвигов в текстах является направленной: у авторов уже есть очерченный план, от которого они не собираются отказываться. На фоне такой грандиозности респонденты все же не считают, что должны прилагать какие-либо сверх-усилия: им все удастся, ведь удается всегда. Эмоциональность при этом сдерживается, оценка событиям не дается.
Радостный тип отсрочки у активных прокрастинаторов соответствует стратегии выстраивания коммуникативного будущего. В их нарративах речь не идет о высоком уровне сформированности представлений о грядущем, но ощутимым является направленное поступательное движение, предчувствие, что все будет происходить так, как должно. Истории насыщены оптимизмом и удовольствием от жизни, авторы открыты новому, ориентированы на построение конструктивного диалога с миром, обществом, близким окружением по принципам, которые сформировали на основе собственных переживаний и ощущений. В таких футурологических рассказах наиболее значимая роль отводится процессу общения, возможности обмена опытом, выстраиванию отношений.
Последней, но не менее важной, является модель отстраненного будущего, выявленная при анализе футурологических историй антипрокрастинаторов, которые откровенно игнорируют отсрочку как возможную практику. Для большинства таких лиц будущее очень нечеткое, они неохотно представляют его возможные коллизии, фрагментарно обозначают события, отвлекаясь на размышления философского характера и подражания общеизвестным истинам: «никому неизвестно, каким будет мое будущее», «не люблю загадывать наперед», «время все решит». Усилия для построения своего будущего они, соответственно, прилагать не считают необходимым, мнение окружающих их также мало волнует. В подобных размышлениях даже теряется важнейший нарративный компонент – сюжетная последовательность событий, поэтому нежелание распространяться о собственном будущем становится ведущей характеристикой для данного типа прокрастинаторов.
Такие варианты конфигурации откладывания задач на потом в личностном будущем, как видим, часто имеют повторяющиеся тенденции. В целом, связь отсрочки с личностным будущим объясняется не тем, как исследуемые на самом деле поступают со своими делами, а тем, как они трактуют природу отсрочки, ведь представление респондентов в ответах на вопрос о причинах их прокрастинации варьируются от внешних факторов к осознанию внутренней сущности процесса. Те, кто преимущественно негативно оценивал влияние отсрочки на свое будущее, видят его причину во внешних обстоятельствах; для респондентов, которые определили четкую направленность в будущее их поведения относительно выполнения задач, природа прокрастинации кроется в степени и качестве ресурсов для деятельности; для тех, кто не считает нужным проводить параллели между отсрочкой и собственным будущим, поведение промедления объясняется внутриличностными факторами.
Таким образом, в ходе анализа рисунков и нарративных компонентов полуструктурированных исследовательских интервью нами выявлены девять типов прокрастинации, описывающих личностное будущее: тревожная отсрочка – ответственное будущее, тревожная – вероятностное, спокойная – утилитарное, обессиленная – компенсаторное, неопределенная – моментное, неопределенная – предупредительное, опривычненая – демонстративное, радостная – коммуникативное, игнорирующая – отстраненное. Так, благодаря отслеживанию состояния во время своей прокрастинации можно предугадать, какое будущее человек строит для себя.

Вам также может понравиться ...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *