Выученная политическая беспомощность граждан Украины

А. Л. Потеряхин.

 Выученная политическая беспомощность граждан Украины

 В последнее время в политическом дискурсе устойчиво присутствует тема пассивности, безразличия, безынициативности граждан Украины. Эта пассивность безусловно отражается  не только на результатах выборов различных уровней, но и в целом определяет экономическое и политическое поведение людей. Некоторые авторы заявляют даже о некоторой ущербности или неполноценности населения Украины («не тот народ достался украинским политикам»). Как же обстоят дела на самом деле?

Для того чтобы разобраться в особенностях подобного поведения людей обратимся к одному трагическому событию, которое на первый взгляд не имеет отношения к современной политической ситуации, но ярко демонстрирует закономерности рассматриваемого психологического феномена. В 1943 году во время оккупации фашистскими войсками небольшого городка Сватово в Луганской области немцами и полицейскими-украинцами были расстреляны 19 активистов этого города. При изучении обстоятельств этого преступления у меня появились вопросы, на которые я не мог найти ответы. Посудите сами: активистов собрали, направив им нечто вреде повесток с требованием явиться к определённому времени в немецкую комендатуру. Они дисциплинированно прибыли к назначенному месту. Их погрузили в кузов открытой машины, которой управлял полицейский. Рядом с ним сидел немецкий офицер, вооруженный пистолетом. Наверху, в кузове машины арестованных охраняли ещё два полицейских с винтовками. Их вывезли в лес за городом и по одному расстреляли. Установлено, что когда их везли по городу, они уже знали о предстоящем расстреле (один из погибших показал это жестами своему племяннику). Но по пути они не предприняли никаких попыток бежать, несмотря на слабую охрану. Почему так случилось? Почему они не попытались освободиться, зная, что обречены на смерть, имея явное количественное преимущество? Почему они не воспользовались благоприятными для бегства обстоятельствами, когда машина ехала по лесу?

Долго я не мог ответить на эти вопросы. И только углубившись в изучение психологии, нашёл объяснение поведению погибших. Безусловно, серьёзное влияние на их психику оказал страх. Но только воздействием страха их поведение нельзя объяснить. Они оказались беспомощными, наверно, в силу своей убеждённости, что от них ничего не зависит, что они никак не могут влиять на происходящие события. Вероятно, сама система «сталинского воспитания», когда люди ощущали себя «винтиками», от которых ничего не зависит, подготовила такую бездеятельность, неспособность предпринять попытки защитить себя в экстремальной ситуации.

Как выяснилось, беспомощность может быть приобретённой личностной особенностью, которая проявляется во многих жизненных ситуациях. Начало исследованиям явления феномена беспомощности положил в 1964 году американский учёный Мартин Селигман. Будучи молодым выпускником университета, он сумел сделать наблюдение, которое заложило основу одной из самых известных и интересных психологических теорий, которая детальным образом обоснована и проверена в многочисленных экспериментах.

Руководитель одной из известных психологических лабораторий Пенсильванского университета Ричард Соломон в то время проводил эксперименты, в которых участвовал и Селигман. Идея этих экспериментов состояла в том, чтобы сформировать у собак условный рефлекс страха на звук высокого тона. Для этого вслед за громким звуковым сигналом собак подвергали не сильным, но чувствительным ударам электрического тока. Для простоты эксперимента на начальной стадии ящик с собакой был закрыт крышкой.

Предполагалось, что спустя некоторое время, на контрольном этапе, собаки будут реагировать на звук так же, как они реагировали на удары электрическим током, – будут выпрыгивать из ящика и убегать. Но когда реакция страха была сформирована и крышку снимали, собаки не убегали. Вместо того, чтобы выпрыгнуть из ящика, они ложились на пол и скулили, не предпринимая ни каких попыток избежать неприятностей. Более того, при повторении процедуры собаки сдавались всё быстрее и быстрее и принимали удары всё более пассивно. Отчаяние животных заходило так далеко, что было очень трудно изменить их ожидания. Экспериментаторы пытались помочь собакам избежать ударов током и побудить их двигаться к безопасной зоне, заманивая их пищей, – всё было бесполезно. Чаще всего собаки просто продолжали лежать.

Наблюдая животных, Селигман предположил, что причина такого специфического поведения состоит в том, что в ходе эксперимента собаки не имели физической возможности избежать удара электрическим током и привыкли к его неизбежности. Собаки научились беспомощности.

Учёные обратили внимание на то, что даже за пределами экспериментальных ситуаций поведение беспомощных собак отличалось от небеспомощных. Когда экспериментатор входил в клетку и пытался взять из неё небеспомощую собаку, то она рычала, прижималась к задней стенке клетки, сопротивлялась. Напротив, беспомощные собаки пассивно лежали на полу клетки, иногда даже переворачивались на спину и принимали позу подчинения.

В процессе последующих экспериментов Селигман вместе с другим молодым аспирантом Стивеном Майером пришли к выводу, что беспомощьность у животных вызывают не сами по себе неприятные события, а опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя.

В 1971 году американский психолог Дональд Хирото экспериментально установил, что закономерность, обнаруженная Селигманом, имеет место и в отношении людей. Он доказал, что у человека существует тот же механизм формирования беспомощности, что и у животных. Последующие исследования, продемонстрировали, что выученная беспомощность обладает способностью генерализоваться, т.е. распространяться или переноситься на более широкий спектр действий и на другие ситуации помимо тех, на которых произошло научение беспомощности.

Эксперименты позволили психологам сделать важный вывод о возможности вербального (словесного) воздействия на беспомощность. Кроме того, в ряде исследований было показано, что беспомощности человек может научиться, если просто наблюдает за беспомощностью других. При том люди быстрее сдаются, становятся беспомощными, когда видят сходство между собой и моделью, демонстрирующей беспомощное поведение. Иными словами, демонстрация беспомощных моделей так же существенна, как и собственный опыт неконтролируемости событий.  Российский учёный, психолог В.Г. Ромек /2/ предполагает  также то, что и модели эффективного преодоления трудностей также имеют существенный обучающий потенциал.

Результаты более поздних исследований психологов доказывают даже то, что беспомощность влияет на продолжительность жизни. Возможность выбора и контроля ситуации увеличивает жизнь, а беспомощность сокращает. Современные ученые (Е.И. Головаха, А.А. Кроник, Е.И. Левченко, Д. Болен, Дж. Морено, И. Ялом), в частности  украинские (Т.С. Яценко, А.В. Глузман, И.В. Калашник), рассматривают аналогичное явление тенденции к психологической смерти /4/. Оно состоит в инертности личности, социальном отчуждении, изоляции, пассивности, бездеятельности, неспособности к интеграции, равнодушии к окружающему миру, скептическом отношении к будущему, беспомощности, склонности к депрессии. По мнению ученых, тенденция к психологической смерти увеличивает вероятность физической смерти: снижает сопротивляемость организма, способствует болезням, травмам.

В одной из последних публикаций /4/ украинские ученые говорят о возможности коррекции тенденции к психологической смерти на индивидуальном уровне. Т.е. принципиально тенденция к смерти может изменяться в результате психологического воздействия на человека. Из этого следует, что эта тенденция может изменяться и в сторону усиления. Более того, есть основания предполагать, что тенденция к психологической смерти в массовом сознании может усиливаться значительно интенсивнее за счет механизма взаимовлияния.

Установлено, что тенденция к психологической смерти может провоцироваться и усиливаться индивидуальными кризисами, которые тесно связаны с экономическим кризисом, обеднением населения, ростом преступности. Усилению этой тенденции способствует сосредоточение внимания на трагических событиях в стране. Например, навязчивая «пропаганда голодомора» могла иметь негативные психологические последствия в виде распространения или усиления тенденции к психологической смерти у определенной части населения Украины, формирования состояния беспомощности. Безусловно, для проверки этой гипотезы необходимы социологические и социально-психологические исследования.

Но формирование «некрофильных» установок у населения страны может рассматриваться и как технология информационной войны, направленная на сокращение численности населения Украины, снижения его созидательного потенциала. По крайней мере, признаки технологии фиксируются достаточно четко: регулярность воздействия, комплексное использование каналов информационно-психологического воздействия, интенсивное использование административных рычагов воздействия, вовлечение населения в соответствующие виды деятельности и др.

Итак, что же такое беспомощность? Психологи определяют её как состояние, возникающее в ситуации, когда человеку кажется, что внешние события от него не зависят, и он ничего не может сделать, чтобы их предотвратить или видоизменить /1, 2/. Если это состояние и связанные с ним особенности мотивации переносятся на другие ситуации, то, значит, налицо выученная беспомощность. «Очень непродолжительной истории неконтролируемости  окружающего мира достаточно для того, чтобы выученная беспомощность начала жить как бы своей собственной жизнью, стала сама управлять нашим поведением» /2, С. 86/.

Ожидание того, что результаты не зависят от реакции человека, опыт неконтролируемости событий у людей, как и у животных, закономерно влечёт за собой ряд последствий /1, 3/:

1)    мотивационные последствия – неуправляемые события снижают мотивацию к поиску других реакций, посредством которых можно взять ситуацию под контроль, приводят к уменьшению стремления предотвратить трудные ситуации или активно овладеть ими;

2)    когнитивные (познавательные) – в результате неконтролируемости событий у человека возникают трудности в усвоении того, что его реакции могут воздействовать на другие события, порождается пессимизм;

3)    эмоциональные – повторный опыт переживания неконтролируемости событий постепенно приводит к эмоциональному состоянию, напоминающему то, которое называют депрессией.

 При том, ответственны за возникновение состояния беспомощности не столько неприятные или болезненные события сами по себе, сколько опыт их неконтролируемости. Наблюдая пассивность и безразличие украинских избирателей, невольно приходишь к выводу о существовании политической выученной беспомощности. Это предположение отчасти подтверждают результаты социологических опросов: так более трети населения (39,4% опрошенных) считают, что в украинском информационном пространстве доминирует негативная информация. Тема выборов была интересна только для 9,7% опрошенных. Для сравнения криминалом интересуются в два раза больше респондентов (21,7%)

Психологи единодушны в том, что выученную беспомощность легче предупредить, чем изменить. Но теория беспомощности содержит предположения о возможностях предупреждения и изменения этого состояния. Прежде всего, чтобы защитить человека от ожидания того, что события не зависят от его поведения, следует обеспечить его теми переживаниями, которые он испытывает, когда осуществляет контроль над событиями. Государству необходим такой стиль управления, который будет демонстрировать гражданам возможность контроля над внешней средой. Только такие условия формируют экономически и политически активных граждан.

Если же работать с людьми, уже страдающими от депрессивного ожидания неуправляемости событий, то их необходимо нацелить на опыт, в результате которого у них возродится, вера в то, что определённое действие приводит к результату («вознаграждению»). В педагогике это иногда называют созданием ситуации успеха.

Изучая явление выученной беспомощности, учёные обратили внимание на то, что не все люди в равной степени подвержены влиянию неконтролируемых неприятных последствий. Часть из них, около 20%, в условиях эксперимента продолжали искать выход из трудной ситуации. В процессе поиска объяснения этому явлению учёные сформулировали так называемую теорию оптимизма. В основу этой теории положен тезис о том, что именно приобретённый в борьбе с трудностями оптимизм служит причиной того, что временные непреодолимые трудности не снижают мотивации к активным действиям, или снижают её в меньшей степени, чем это происходит у пессимистичных личностей, более склонных к формированию выученной беспомощности. Предыдущий опыт может увеличить стойкость к неудачам и повысить поисковую активность, направленную на выход из проблемной ситуации.

Учёные, изучающие эту проблему, считают, что суть оптимизма состоит в особом способе (или стиле) объяснения причин неудач и успехов. При том этот стиль объяснения имеет как минимум три важных параметра /3, С. 78/:

а) внутреннее – внешнее, как уже выше упоминалось, люди могут приписывать причину своей беспомощности себе или ситуации, искать причину либо в самих себе, либо усматривать в характере ситуации;

б) специфическое – глобальное, люди могут объяснять беспомощность либо факторами, специфическими для той ситуации, в которой они находятся, либо более общими условиями внешнего мира или внутреннего мира;

в) стабильное – нестабильное, люди могут воспринимать особенности своей ситуации либо как относительно постоянные и стабильные, либо скорее как временные и нестабильные.

Считается, что стиль объяснения, который используют люди, определяет широкий спектр важных последствий. Например, если невозможность управлять ситуацией связывается людьми с внутренними факторами (отсутствие таланта, способностей, «не такой характер» и т.п.), то предполагается, что это ведёт к большему снижению самооценки, чем в том случае, если неконтролируемость ситуации объясняется внешними факторами. В то же время, если объяснение неудачи связывается глобальными факторами (инфляция, кризис и др.) можно ожидать более широкого распространения беспомощности, чем в том случае, когда неудачи объясняются конкретными, ситуативно-специфическими факторами (например, наводнение, засуха). Точно также обстоят дела и с третьим параметром: устойчивость выученной беспомощности наблюдается в случае объяснения людьми невозможности, например, повышения уровня жизни, т.е. неконтролируемости ситуации, стабильными во времени причинами: «Мы никогда не выберемся из этой ямы». И наоборот, если невозможность влиять на ситуацию воспринимается как временная («Спад экономики продлится полгода, а затем прогнозируется родъём»»), то это объяснение не формирует устойчивой беспомощности. Таким образом, по тому, какому стилю будет отдано предпочтение в объяснении своей беспомощности,  можно прогнозировать, станут ли ожидания будущей беспомощности хроническими или временными, распространятся ли на другие ситуации или только на эту, конкретную, и понизится ли самооценка или нет.

В целом же Селигман пришёл к выводу, что оптимисты склонны приписывать неудачи случайному стечению обстоятельств, случившемуся в определённом (локализованном) пространстве в определённый момент времени. Успехи они обычно считают личной заслугой и склонны рассматривать их как то, что случается всегда и почти везде. В случае оптимистичного объяснения неудачи значение негативного опыта преуменьшается, в случае пессимистичного – преувеличивается. Оптимистичные люди, по мнению Селигмана, более активны, инициативны, энергичны, реже впадают в депрессию, более результативны в своей деятельности. В процессе общения они производят лучшее впечатление на окружающих. Оптимисты более убедительны, им охотнее верят.

Начатые Селигманом исследования объяснительного стиля легли в основу множества публикаций, посвящённых успеху профессиональной деятельности, личному успеху, позитивному мышлению, изменению своей судьбы, развитию лидерских качеств и т.д.

Подведём итоги сказанному. Есть основания предполагать, что в условиях неконтролируемости жизненно важных для людей событий у них может сформироваться состояние выученной политической беспомощности. Это состояние негативно отражается на экономической и политической активности граждан, состоянии их здоровья, длительности жизни. Профилактика и устранение беспомощности должны рассматриваться руководством страны как элементы системы экономического возрождения страны, преодоления кризисных явлений.

Литература:

1. Занюк С.  Психология   мотивации. – К.: Эльга-Н;  Ника-Центр, 2001. – 352 с.
2. Ромек В.Г. Поведенческая психотерапия: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2002. – 192 с.
3. Первин Л., Джон О. Психология личности: Теория и исследования / Пер. с англ. М.С. Жамкочьян под ред. В.С. Магуна – М.: Аспект Пресс, 2000. – 607 с.
4. Яценко Т.С., Глузман А.В., Калашник И.В. Глубинная психология. Тенденция к психологической смерти: диагностика и коррекция. Монография/ под ред. Т.С. Яценко. – К.: Вища школа – ХХІ, 2010. – 213 с.